Каждый понедельник ей нужно было посещать совещания по вопросам желтка. Дважды в неделю, по вторникам и четвергам, заседала комиссия по проблемам взбивания яиц. Почти вся среда уходила на планирование перевозки яиц, а по пятницам Марит в качестве секретаря работала в комиссии по вопросам переработки яичной скорлупы. Вечером в тот же день она ещё успевала на семинар по яичным белкам.

Марит считала, что смысл этих совещаний сводится к пустой болтовне. Все бьются за свои идеи, а после ужасно долгих пустых обсуждений единодушно высказываются за наименее затратное предложение. Не самое лучшее или самое оригинальное, но создающее минимум проблем и не имеющее противников. Как правило, в таком предложении есть всего понемногу, а потому в действительности оно из себя ничего стоящего не представляет.

Поначалу Марит нравилось сидеть на совещаниях в красивой переговорной на одиннадцатом этаже. Там на столах стояли термосы с чаем и кофе и пиалы с мятными леденцами. Иногда, если на совещании присутствовал один из директоров, на стол ставили корзину с фруктами или букет цветов. Но потом девушке стало казаться, что одно совещание ничем не отличается от другого и что участие в них – выброшенное время. А Марит хотелось поскорее завершить свой проект. Поскольку совещания было невозможно прогулять, девушка стала размышлять над тем, как сделать, чтобы они проходили быстрее.

Марит перебрала несколько вариантов. Нужно ли ей вообще выступать? Может, стоит выступать только с такими приятными предложениями, с которыми все согласны? Или лучше уцепиться за чьё-нибудь предложение и энергично отстаивать его? Марит испробовала все эти варианты и ещё несколько, но совещания так и не стали проходить быстрее. Только спустя две недели после встречи с Сильвестером на минус тринадцатом этаже Марит наконец нашла прекрасное решение.

Она решила превратиться во вредину.

Критикуя всех самовлюблённых участников совещания, она вынудит их быстрее прийти к согласию. А покритиковать их было приятно. Марит страшно надоело быть вежливой с этими унылыми типами.

Она вела себя настолько зловредно, что краснела, слыша со стороны собственные слова, однако её это не останавливало.

– Ну да, мы понимаем, что вы имеете в виду! Эту мысль вы высказывали и раньше, и она, как и прежде, нелепа. Идите прополощите рот и забудьте, что вы тут говорили. Переходим к следующему предложению! У вас тридцать секунд, и если ваше предложение окажется неинтересным, то тогда… Ваши идеи, надуманные и невыразительные, сыплются как перхоть! Тихо! Иначе я попрошу администратора пропылесосить вам мозг. Если там вообще есть что пылесосить.

И откуда только в ней всё это взялось? Куда делась скромная и послушная сотрудница фабрики?

В Марит Ос как будто что-то перегорело. А то новое, что прорастало внутри, было настолько важно, что чужое мнение или чьи-то слова просто перестали её беспокоить. Она не хотела ждать своей очереди, не хотела быть доброй и приятной с людьми, которые были ей несимпатичны. Её главная задача – поменьше времени тратить на совещания и заниматься своим проектом. Всё остальное второстепенно.

Хотя Марит Ос очень устала, в ночь накануне презентации своего проекта спала она плохо. Лёжа с открытыми глазами, она думала о певице Стелле.

«Вот бы моя жизнь была такой же простой, как и её, – размышляла Марит. – Она исполняет песню, и ей дают денег, если её песня нравится. Проще не придумаешь».

Марит думала и о Бьёрнаре Сивертсене. Её мучила совесть, потому что она почти не виделась с ним с тех пор, как начала зловредничать.

«Почему я занимаюсь всем в одиночку?» – размышляла Марит. У неё не было сил столько работать, и она устала зловредничать. Она надеялась, что после представления проекта всё изменится.

Презентация проекта должна была состояться в конференц-зале на двенадцатом, предпоследнем этаже, где работали семь директоров. Все они были уже на месте, как и их секретари – у каждого директора по два. Фру Гросен тоже присутствовала на презентации. Все ждали генерального директора Хансена-Высочансена.

Марит сидела в конце стола рядом с фру Гросен.

– Вы почистили зубы? – спросила фру Гросен. – Помыли за ушами? Хорошо зашнуровали ботинки?

Марит машинально отвечала «да» на все вопросы фру Гросен, чтобы не выводить её из себя. Фру Гросен сильно нервничала. Какой-то пустяк – и она была готова взорваться.

– Ну, желаю удачи! – шепнул кто-то на ухо Марит, тихонько пожав ей руку. Это была Аманда, девушка, что подошла к ним в столовой.

– Спасибо, – поблагодарила Марит, тронутая вниманием. Обычно ей говорили приятное, только если это было кому-то выгодно, и то нечасто. Однако Аманда, похоже, поддержала её от чистого сердца. – Но что ты тут делаешь?

– Я секретарь директора № 4, – шёпотом ответила она. – Самого толстого. Волнуешься?

Марит кивнула, и почему-то на глаза у неё навернулись слёзы. Девушка поспешила достать платок, немного покашляла и смахнула пару слезинок.

– Мне кажется, ты невероятно талантлива, – прошептала Аманда ещё тише и уставилась в стол, теребя свой карандаш. – Но ты это и сама знаешь. Все так считают…

– Правда? – удивилась Марит. – Неужели?

Она попыталась сделать вид, как будто ничего не произошло, держаться профессионально и естественно, но у неё не получалось.

– У нас женский фан-клуб, все – с разных этажей. Мы встречаемся по пятницам и часто говорим о том, чего ты достигла. С третьего этажа на одиннадцатый за полгода! Это ведь…

Тут в зал вошёл Хансен-Высочансен, и все встали.

– Марит Ос, прошу, – сказал он. – Три минуты на презентацию, две – на обсуждение.

Марит была готова.

– Отходы – это ресурс! – произнесла Марит уверенным голосом в тот самый момент, как все сели. Девушка заметила, что слово ресурсы произвело впечатление. Возможно, обучение в отеле не прошло даром? Все семь директоров сидели слегка наклонившись вперёд, а их секретари прилежно записывали.

– Отходы – это ведь тоже вафли, только в другом виде, – сказала Марит и продемонстрировала на экране первый слайд. На нём была изображена миска с логотипом «Главвафли». От неё шла стрелка к блюду, на котором горкой было уложено десятка два вафель (со срезанными уголками в виде четырёхугольников), а от этой стрелки – ещё одна, красная, указывающая на один из срезанных уголков и вафельные обрезки.

– Всё это выпечено из одной смеси.

По залу пронёсся вздох понимания, и Марит поняла, что начало её выступления было удачным. Аманда показала Марит поднятый вверх большой палец, улыбнулась и кивнула, но тут к ней резко обернулась фру Гросен, и девушка тут же застыла с каменным лицом.

– Теперь все обрезки будут перемалывать и добавлять в смесь для выпечки вафель в формате «квадрат без лишних затрат». – Последние слова Марит произнесла как можно отчётливее – это был фирменный слоган. Затем она показала слайд, на котором под изображением логотипа было показано, как вафельные обрезки отправляются на переработку. – Но этот способ устарел!